Плюс на минус - Страница 88

— Вы уже улетаете? — Странно, но в голосе бизнесмена вместо радости сквозила паника.

— А что, хотите пригласить нас на ужин?

— Н-нет, просто, — Андрей Данилович вздрогнул, — вы, гм, так экспрессивно комментировали процесс посадки…

Я вспомнил неудачную попытку включить фары, сопровождавшуюся странным грохотом за бортом, и мысленно обругал себя последними словами.

— Что, боитесь — на голову вам рухнем?

Судя по виду фирмача, как раз такого исхода он и опасался, но озвучить это не решался. Леночка тоже не торопилась подниматься со стула, глядя на вертолет с невыразимым ужасом.

Честно признаться, я был с ними согласен. Хотя успешный полет досюда и внушил мне кое-какую уверенность в своих пилотских способностях, я все же ясно понимал, что успех этот был чудом, причем в степени «офигеть, так не бывает!».

— Ладно, — насмешливо сказал я, — так уж и быть, второй раз вас пугать не будем. Пусть кто-нибудь подкинет нас до аэроклуба… ну и заодно там освободит сторожа, вынесет ему благодарность от лица… наших и скажет, где можно забрать вертолет.

— Конечно-конечно! Вот он, — повеселевший Филлипюк махнул рукой в сторону почтительно замершего Наумова, — отвезет. Только… э-э-э… может, вы вначале все-таки обезвредите свое взрывное устройство?

— А, ну это просто, — рассмеялся я. — Крекс, фекс, пекс… готово!

— Хороший блеф, — с нервным смешком прокомментировал бизнесмен. — Да, еще… Надеюсь, в ближайшее время все эти недоразумения благополучно разрешатся… для вас, — с нажимом уточнил он. — И если в итоге вы все же останетесь без работы… (Я с удивлением увидел, как Андрей Данилович протягивает мне черный с золотом прямоугольник)… я даже не буду интересоваться послужным списком — вы и без того проявили себя достаточно ярко.

— Подумаю, — соврал я, вставая и подавая Леночке руку. — Всего хорошего.

Наумов уже ждал нас возле «бумера», вытянувшись в струнку около распахнутой задней дверцы.

— Куда едем?

— К повороту на аэроклуб, — опередила меня девушка. — А дальше уж мы сами.

— Без проблем, — кивнул бывший следак. — Садитесь, домчу с ветерком.

Не знаю, как Лену, а лично меня всю обратную дорогу не покидало ощущение сюрности происходящего. Окончательно же моя вера в реальность пошатнулась, когда «бумер» притормозил у кромки леса, за которой прятался наш гольфик.

— Елена Викторовна, — помявшись, заговорил Наумов. — Я понимаю, что вы навряд ли питаете ко мне сколь-нибудь добрые чувства…

— Правильно понимаете, — злорадно подтвердила Лена.

— Я могу извиниться, — пылко заверил ее бывший опер. — То есть готов принести вам самые глубочайшие и искренние извинения…

— Короче, — не выдержал я. — Чего вам надо?

— Хотел узнать, нет ли в вашей конторе вакансий, — опустив глаза, пробормотал Наумов. — Понимаю, звучит нелепо… Но если бы вы знали, как мне надоело пахать на этих толстосумов! Да, деньги… не бешеные, но приличные. Только человеком себя уже не чувствуешь…

— Угу, — мрачно сказал я. — Сейчас разрыдаюсь от умиления.

— Саня, перестань, — одернула меня Лена. — Вот. — Порывшись в сумочке, напарница протянула Наумову белый прямоугольник. — Обратитесь к Серафиму Петровичу… и не забудьте упомянуть, что вы от нас.

— Спасибо, Елена Викторовна! — Похоже, не сиди мы в машине, Наумов бы сейчас «пал ниц». — Огромное спасибо! Честное слово, вы…

— Пока не за что, — оборвала его восторги Лена. — Поскольку обещать, как вы понимаете, я ничего не могу. Позвоните, попробуйте.

— Да-да, конечно… — истово закивал Наумов, глядя на визитку так, словно это был пропуск от райских врат или хотя бы чек со знаком $ и семью нулями перед запятой. Ё-моё, за кого ж он нас принимает?! — Вот… и мою на всякий случай возьмите!

Лена не глядя сунула ее в карман и подчеркнуто казенным тоном объявила:

— Что ж, всего доброго!

Мы выбрались из машины и с видом бесстрашных секретных агентов исчезли во мраке (точнее, спрятались за ближайшими кустами, молча пронаблюдав, как черный «бумер» срывается с места и свет его фар теряется вдали).

— Лен, — спросил я уже в «гольфике», — а на фига?

— Решила, пусть Серафим Петрович хоть так узнает, что мы пока живы и здоровы, — каким-то странным тоном отозвалась девушка.

— А-а… — протянул я. — Умница, мне и в голову не пришло. А чего стоим?

— Задумалась. — Напарница мотнула головой, стряхивая оцепенение, и, врубив мотор, принялась разворачиваться.

— О чем?

— Сань, ты им поверил? — Даже при тусклом свечении приборной доски было видно, как блестят у Леночки глаза и полыхают щеки. Я снова невольно ею залюбовался.

Первый мыслью было заявить: нет! Ежу понятно, что фирмачи отрицали бы свою вину при любом раскладе, будь даже на каждом из них по кладбищу невинноубиенных. Но какой-то дурацкий внутренний червяк назойливо бормотал: не врали, не врали, не соврали…

— Поверил, — сдавшись, сказал я. — Хоть и глаза у них хитрющие, и наверняка потом попытаются какую-нибудь пакость подстроить, а — верю. Не их работа.

— Я тоже, — со вздохом признала Леночка. — Сань, выходит… ты теперь спокойно можешь пойти в милицию? Раз тебя больше ни в чем не обвиняют?

— Может, и не обвиняют, — фыркнул я. — Но вот засадить, чисто для профилактики, вполне способны. К тому же Наумов как раз мог соврать, чтобы я, дурак, сам голову в петлю сунул. Удивляюсь еще, что он тишком ОМОН не вызвал, пока мы с его шефом базарили.

— ОМОН?! Ну ты даешь! — Девушка слегка истерически; расхохоталась. — Ты рожи его гостей видел?