Плюс на минус - Страница 50

— Я ж говорю: проклял он его! — встряла неугомонная толстуха.

— Лидия Михайловна!!! Если б от проклятий так запросто помирали, у нас бы после каждой сессии преподавательский состав обновлялся!

— Ирка весь день с мокрыми глазами ходит, — злорадно добавила Света. — Целый куст роз приволокла, дура…

Из роз я, кажется, записку и вытащила. Но на полигоне Валера и Игорь мирно сидели у одного костра, хоть и не в лучшем настроении. Была ли на игре Ирина? Может, за четыре дня друзья успели прийти к выводу, что все беды от женщин, послать ее к черту и помириться?

Духи пришлось купить, но информация того стоила.

— Наташ, а сколько времени?

— Начало девятого… ой, девочки, мне уже пора!

— Мне тоже. — Я подскочила даже раньше подруги. Нервировать Саню чревато, вдруг он вообразит, что со мной что-то случилось, и отправится на поиски с обрезом наперевес?

Но волновалась я напрасно. В смысле, по этому поводу.

«Фольксвагена» во дворе не было.

— Что, угнали?! — испуганно спросила Наташка, глянув на мое вытянувшееся лицо.

— Н-н-нет, — пробормотала я, взяв себя в руки. Спокойно, Лена, пятнадцать минут еще не повод для паники… — За мной знакомый обещал заехать.

— Давай я тебя подкину, — без особой охоты предложила подруга.

— Спасибо, не надо. Я лучше его подожду, а то обидится.

— Ладно, тогда до встречи. Звони! — Мы с Наташкой символически чмокнулись в щечки, и подруга поцокала каблучками к припаркованной в переулке машине.

…Спустя час я наконец сочла повод для паники достаточным. В здании факультета погасли почти все окна, а в соседних домах, напротив, зажглись. За это время к одиноко зябнущей под фонарем блондинке подошло несколько прохожих: двое — спросить дорогу, трое — попросить прикурить, и один — прицениться. Пришлось ретироваться в тень, где было еще холоднее и страшнее. Ну где же носит этого контуженного гада?!

Интересно — коль уж выяснилось, что русалки, домовые и лешие вполне себе существуют, какая еще хре… нежить значится в списке? Соловей-разбойник? Змей Горыныч? А может, и рогато-копытный также имеет вполне материальный… нематериальный облик, чем черт не шутит? «Надо будет спросить у Ленки», — выруливая на проселок, озабоченно подумал я и почти сразу же рассмеялся. Толку мне сейчас с подобных знаний, разве что на суде под психа закосить. Хотя стоит ли? Сменить нары на уютную белую палату — нет уж, к черту такие альтернативы!

Колхоз «Щедрая нива» выглядел так (даром что находился вблизи столицы), словно на календаре не третье тысячелетие, а расцвет эпохи застоя. Образцово-показательный расцвет — тут и там сквозь заборы проглядывали жигуленки. Тишь да гладь, да божья благодать, нарушаемая только далеким тарахтением и мычанием. Для полной лепоты не хватает лишь кумачового транспаранта над главной улицей с лозунгом типа: «Догоним и перегоним фермеров Оклахомщины!» Судя по троице аборигенов (которых я чудом объехал, не снеся при этом ползабора), деловито прущих огромные мешки, фермерам было кого бояться.

Окончательно же я убедился в этом, подъехав к ангару для сельхозтехники. Даже внутрь заходить не пришлось — от распахнутых настежь дверей за десять метров тянуло сивушным духом. С соответствующим звуковым сопровождением.

— А-а я мии-и-ла-а-ва у-у-у-зна-а-аю-у-у, аф-аф, а-а-а па-а-а па-а-хо-о-дке-е-е…

Любителей хорового завывания было четверо: белобрысый парень примерно моих лет, в выгоревшей почти до белизны джинсовой куртке, мужик в когда-то синем, а теперь масляно-черном комбезе, дедок с козлиной бороденкой и шавка «дворянской» породы.

— А-а-а он но-о-оси-и-ит, аф-аф, но-о-сии-и-т брю-у-уки-и-и да-а-а га-а-али-и-ифе-е-е…

Рисковать здоровьем, слушая куплет до конца, я не стал и, вдохнув поглубже, рявкнул на весь ангар:

— Здорово, мужики!

Четверка певцов дружно уставилась на меня, видимо пытаясь сосчитать и понять, откуда к ним на вечеринку нагрянула толпа народу. Длилось это секунд десять, затем мужик в комбезе взмахнул рукой, снеся при этом собачонку на добрый метр, и, требовательно хлопнув по насиженному ею газетному листу, хрипло выдохнул:

— Садись!

Не сказать, что мне очень хотелось выполнять этот приказ. Слишком уж хорошо я представлял, что последует дальше. Тут, что называется, к гадалке не ходи — до краев наполненный стакан возник передо мной еще до того, как я подогнул под себя ноги.

— Пей!

Трудно поверить, но на вкус пойло было еще гаже, чем на запах. Вдобавок ничего похожего на закуску в пределах видимости не имелось.

— Ыгкхыг.

Продышаться мне удалось через полминуты. Чуть позже вернулся и дар речи.

— Хы-хы-ы… чего празднуем-то?

— Не празднуем, — одернул меня дедок. — А поминаем.

— И кого же?

— Его! — кратко ответствовал парень, тыча пальцем в доску перед собой.

В первый момент я ничего не понял — на доске наличествовала лишь бутыль и стаканы. Затем до меня дошло: доска была уложена поперек тракторной покрышки.

— Разбили?

— Угнали! — Парень стиснул кулаки. — На минуту, б… оставил… за кустом присесть. Выхожу — трактора нет! У-у-у, падлы… Плесни еще, Иваныч!

— Главное ж, — мужик в комбезе ловко набулькал безутешному трактористу очередные «наркомовские», — и следов нет! До леса колея идет, а дальше — как сквозь землю провалился! Каким хреном… вертолетом, что ль, подцепили?

— А я те говорю, Иваныч, — дедок яростно взмахнул непонятно когда и откуда взявшейся вилкой с крохотным огурчиком, — это все пришельцы, гады зеленые, воду своими щупальцами мутят. Токо на чуть отвернешься, они тут как тут! Вот и Серегин трактор уперли, для музею своего. Им-то просто — в тарелку летучую всосал, и поминай как звали. Фють — и уже на Центавре своей.